(автор - Рената Литвинова)
- Ну, где ты была, сучка? - так встретила она вошедшую певицу. Но это был не грубый тон, а снисходительно-ласковый. Ре, подруга Певицы, сидела за столом, на котором стояли рюмки и бутылка. Она курила папиросу.
- Где была, сучка, где была? - повторила нежно. - Я же учила, это правило, никогда не опаздывай больше часа, тем более к тому, кто тебе нужен... пока.
Певица села рядом за стол.
- Я и так одинока, меня обозвали тут на улице, собака погналась, пыталась укусить, погода ужасная, жара такая, жара, я прихожу, и ты вместо поддержки в этом краю, в этой местности меня обзываешь, - ответила певица.
Ре несильно ударила ее по щеке.
- Твоя щека в отличие от моей на сколько лет моложе?... Мне-то уже пятьдесят... - сказала Ре.
Певица встала, подошла к окну. На окне стояла ваза с цветами. Певица сказала:
- Меня пугает, когда я прихожу, а цветы в вазе выпили наполовину воду. Они что-то делают без меня. Это пугает.
- Не смотри в окно на дорогу. Не смотри на дорогу, потому что там лежат сбитые собаки и кошки. - Посоветовала ей Ре.
Певица отошла от окна.
- Рассматривание мертвого старит. Я всегда отворачиваюсь.
- Ну, учи, учи меня дальше, что не делать, - сказала Певица уважительно, смачивая носовой платок одеколоном и натирая им виски.
- Брови надо до тонких нитей выщипывать, моды же нет, только такая, которую я тебе внушу. На красную помаду блеск точкой посередине... - задумалась, как в чаду, выпила из фужера горячительное. Опять заговорила, как вспомнила: - Железное правило, никогда, ни при каких условиях не подходить к телефону, когда он звонит понапрасну.
- Здесь же нет телефона.
- Я диктую тебе правила на всю жизнь, а не на этот жалкий отрезок времени. Я не желаю быть все время с тобой. Кто при ком: ты при мне или я при тебе? Через некоторое время ты останешься одна и я останусь одна. Возможно, ты будешь жить там, где есть телефон, и будешь бежать на его сигнал, как сумасшедшая. Да ты такая сучка, что я тебе все объясняю! Не вдумывайся в мои слова, просто запоминай, запоминай или запиши. И волосы должны быть всегда чистыми.
- А мода не брить подмышки? - спросила Певица. - Это может возбуждать... но это негигиенично при такой жаре.
- Женщина в доме должна ценить настольные лампы, которые приглушают дневное освещение и железную входную дверь. Лишний не должен проникать через нее, - ответила Ре.
- Да ты ребенок, в сущности, хоть и пьешь, хоть и пятьдесят, - сказала Певица
- Ненавидеть меня легче, чем любить, - вздохнула Ре. - А, да! Еще правило - надо посещать могилы своих. Ты посещаешь могилу своего отца?
- Не посещаю. У меня денег нет поставить ему памятник, а без памятника я и не найду ее. Там просто холм. - Певица учащенно задышала.
- Желательно уметь стрелять в нашем теперешнем положении...
- Совсем не умею.
Ре встала, подошла к стене, пощупала, оторвав кусочек обоев.
- Плохие стены здесь.
- Плохие? Почему плохие?
- Не впитывают пули, -сказала Ре. - Есть хорошие стены, если пуля в них попадает, то так там и остается, а есть вот такие плохие, как здесь. Они не впитывают пуль. И если здесь вдруг выстрелить, то пуля, ударившись о стену, не впитается, а будет отражаться и летать по комнате от стены к стене, пока кто-то не поймает эту пулю телом.
- Поймать пулю телом? Такая фраза, как в песне... - Певица тоже поковыряла пальцем в стене.
- Где пистолет? - спросила Ре.
Певица показала пальцем в сторону шкафа.
- На шкафу, - прошептала.
Ре подошла к шкафу. Достала мешочек, вынула из него пистолет, проверила обойму, положила на стол. Налила себе еще выпить.
- Почему ты мне не предлагаешь? - спросила обиженно Певица.
- И скучно с тобой, и отпускать не хочется, - сказала Ре и выпила. - Ты из тех, кому и пить не впрок.
- Тебе впрок?
- Зачем ты меня сбиваешь? С тобой так скучно, дай мне вдохновение быть рядом с тобой... хоть так. У меня болит сердце, как будто оно не одно, а их много во мне, груда целая. Такая тяжесть... - Она задумалась. - Ты просишь, чтоб я тоже тебе налила?
- Да, - сказала Певица.
- Тогда я тоже попрошу. Я хочу потушить о твою руку сигарету. Во мне иногда такая ненависть, такой протест. С какой стати я должна учить тебя и пить с тобой? - Ре улыбнулась. - Сколько раз о тебя гасили сигарету? А?
- Мне даже интересно, сделаешь или не сделаешь? - сказала Певица, не пряча белую руку.
Ре ткнула в нее окурок. Ненависть промелькнула на ее лице, потом опять выражение вернулось в маску. Певица чуть вскрикнула, отдернув руку с красным прижженным пятном. Ре продолжала:
- Не пой на похоронах. Не спи с мужчинами каждый день. Отказывай. Береги себя. Пускай сбегают куда-нибудь и пользуются другими. Главное, не страдай, не страдай. Не дорожи его желаниями, думай о своем здоровье.
Они помолчали.
- А что ты сама думаешь, какие недочеты в себе констатируешь?
- Я? - спросила Певица. - Мне кажется, все портит мой нос и коленки - вот тут широко. Надо сделать пластическую операцию. Но нет денег. Нет денег на операцию.
- Дать тебе денег?
Певица покраснела, стала бурно отказываться.
- Нет, что ты, нет!..
- Какое это у тебя хорошее качество - отказываться от денег. Это бывает так редко, у молодых еще. Старые не отказываются от денег. А тебе неудобно. Что в тебе хорошего, ты еще чувствуешь боль, а я нет. Вот, смотри. - Ре взяла нож со стола и воткнула себе в руку. Вынула, зажала рану платком. - Вот видишь, мне так больно внутри, - она прижала руку к сердцу, - что я уже не чувствую боль снаружи. Ах, испачкала скатерть!...
Певица вскочила, побежала за бинтом, принесла. Ре уже плеснула из фужера алкоголь себе на руку, стала заматывать ее платком.
- Темнеет уже... - сказала мрачно. - Завтра рано вставать. Ты книги читаешь перед сном?
- Стихи, - сказала Певица.
- Я всегда читаю одну и ту же книжку много-много лет, и ту кто-то покрал у меня недавно, сволочь какая-то!... Думаю одни и те же слова, которые всегда складываются в одну и ту же предрешенную фразу.
- Какую?
- Не могу сказать. Я не в себе. Мне все хуже и хуже. Я все к тому, что мне не становится лучше. Вообще, лучше никогда не бывает, почти никогда. Но я знаю, что мне делать, у меня есть цели, я знаю выход! Но мне не хочется этого делать. Мне как будто бы не хочется идти умирать дальше.
- И мне, и мне! И мне нужно определить мой смысл жизни, ты мне поможешь? - спросила Певица.
- Ну-ка встань, покажись, как тебе в новом платье, - попросила ее Ре.
Певица встала, прошлась, спела несколько куплетов.
- Все, все, не надо больше, без моих приглашений не пой! - прервала ее Ре.
- А я теперь люблю читать вкладыши, инструкции к снотворным, прежде чем их принять. Такое удовольствие.
Певица вышла в туалет, вернулась. Ре спросила ее строго:
- Тебя рвет в туалете? Ты так пытаешься не потолстеть?
Певица молчала.
- Ты плохо смываешь воду, и туда теперь ходят тараканы, их так много, когда включаешь свет, они толпами едят!
- Мне еще надо похудеть килограммов на пять, - сказала Певица.
Ре закурила, выпила.
- Не пей так помногу. Пей чуть-чуть. Мне жалко тебя, -пропела Певица.
- Почему у меня все всегда из последних сил? - отозвалась Ре. - Чтобы нравиться, надо быть легкой, легкой... Ты умеешь питаться мужчинами?
- Нет.
- Надо научиться. Вот сидишь рядом с ним, надо пробудить в нем сильную реакцию и проглотить ее, когда он реагирует. Это очень омолаживает.
- Мужчина разве не истрачивается?
- Не жалей. Или питайся и женщинами тоже. Это не хуже.
- Как мне завтра одеться?
- Возьми мои камелии, наденешь, как ордена, в ряд несколько штук. Кольца переодень. Кольца надо носить только на указательных пальцах. Какие зубы у тебя, сядь, покажи мне.
Певица села ближе, открыла рот.
- У тебя такой большой рот, а ты не можешь его толком открыть, - сказала Ре.
- Ты говоришь, как моя мама. Она стоматолог.
Ре засмеялась.
- Еще она любит повторять, у тебя плохой тургор. Тургор - это натяжение, дряблость кожи, - пояснила Певица.
Она отхлебнула из бокала подруги.
- Можно?
- Мы никому тут не нужны, - сказала Ре. - Нам нужно сделать, чтобы мы стали кому-то нужны.
- А зачем? - спросила Певица. - Две, никому не нужные, даже себе.
— Я тут хожу с ключами на шее, как коза, позвякиваю, - сказала Ре, вынув из выреза нацепленные на цепочку ключи. - От всех моих дверей и шкафчиков... Что у нас из еды есть?
Певица подошла к шкафчику.
- Только шампанское.
- Неси его сюда, - сказала Ре.
- Почему ты не отвечаешь никогда на мои вопросы?
- И ты можешь не отвечать. Я все равно их не понимаю. И еще говори мне, пожалуйста, спасибо, спасибо, что ты ответила мой вопрос.
Ре очень ловко открыла бутылку с шампанским. Выпили, чокнувшись.
- Итак, пистолет, - сказала Ре.
Вынула обойму, показала, как вставить. Поставила на предохранитель, сняла с предохранителя, прицелилась. Встала, открыла окно.
- Куда бы попасть? Куда бы попасть? - Заспрашивала она, водя стволом.
В сумерках шел дождь.
- Хоть один раз, но ты должна выстрелить, - размышляла Ре.
- Выстрелите в меня, - вдруг сказал снизу человеческий голос.
Подруги присмотрелись.
- Этот человек убирает двор, - сказала Певица.
- Только не насмерть, - крикнул голос, - вы же все равно промахнетесь!
Ре с силой захлопнула окно. Руки и пистолет были мокрыми от дождя.
- Какие бессмысленные люди ходят под окнами, - сказала она. - Совсем меня не боятся. - Ее заметно шатнуло.
- Я тебя боюсь, - сказала Певица.
Ре постояла, держась за сердце.
- Нет, не упала, - наконец сказала она.
- Доведи меня до стула, - попросила Ре.
Певица поддержала ее за худой локоть, оттопыренный от тела, как согнутая косточка.
- Я знаю, КТО ЧТО знает, бессмысленны ли люди или нет, - посидев, вдруг сказала Ре. - Это случай. И это даже проверяется. Если в нас, например, есть дальнейший смысл для проживания... Если мы для чего-то нужны судьбе, вот такие две, то мы будем сохранены... Значит, мы для чего-то заготовлены. В нас есть нужда.
- А как проверить?
- Вот так. - Ре взяла пистолет, прицелилась в то место на стене, где был оторван кусок обоев, стала стрелять в него. Пули, ударившись о стену, рикошетили веером в разные стороны, потом отражались от противоположных стен, потом еще и еще раз, пока секунд за тридцать со свистом они по очереди или вылетели в окно, разбив стекло, или впились в деревянный шкафчик. Обойма была выпущена вся. Певица страшно кричала сквозь выстрелы. Ни одна пуля не попала в подруг. Стало тихо. Ре будто отрезвела и повеселела.
- Мы еще нужны, - перестав кричать, вдруг сказала Певица значительно и растроганно прижавшись к плечу Ре.
- Это не в последний раз, - сказала Ре. - Позже я буду еще проверять.
Так посидели некоторое время.
- А мы не поговорим о любви? - ненасытно спросила Певица.
- Нет, мы не поговорим о любви. Завтра поговорим о деньгах от мужчин и о драгоценностях. И надо бы завтра достать пиявок, дюжины две... Пора спать. Уже светает. Хотя я вряд ли высплюсь, я цокаю тебе всю ночь, как же ты храпишь, сучка!...
Разговор этот проходил в большой комнате, где стояла и кровать тоже. Разбитые часы показывали почти четыре часа ночи. Стол был усыпан окурками и пеплом. Нож блестел под лампой, наполовину испачканный мутной кровью. Так был истрачен еще один день из жизни подруг.